МАСТЕР ИИСУС. Проклятие Иуды.

Всё написанное является художественным вымыслом автора, любое сходство с реальными персонажами является случайным

Здравствуй Иисус. Я хотела спросить тебя об Иуде. Многие века мы слышали о нем, как о самом величайшем предателе, предателе Бога. Что ты можешь о нем сказать

Иуда… Он был моим любимым учеником. Они все были мной любимы. Но он был самый умный.  Он  понял больше, чем остальные. И он верил. Верил в то, о чем я говорил людям. Остальные не верили. Они слушали, но сомневались. И только после того, как я являл чудеса, начинали верить.

Они тебе не верили? Но они же пошли за тобой, бросив дома и семьи!

Это был Зов. Они не могли не ответить на него. Так было предначертано. Это был Зов, прописанный в их сердцах, неизбежный выбор. Это было решено еще на небесах. Все они спустились вместе со мной для того, чтобы помочь мне пробудить людей ото сна. Но  никто не знал тогда, как крепок сон плотного мира. Никто не ведал, что и они тоже заснут, что завеса так плотно отделяет от Отца, что его не слышно. Они слышали с раннего детства голоса. Но эти голоса пробивались сквозь трясину предрассудков и верований людей. Но Зов был так силен, что они не могли не услышать. Отец наделил меня силою своею, которой я мог зажигать сердца людей, к которым прикасался.

А Иуда? Его участие во все этой истории тоже было предначертано?

Да. Но не так, как все случилось.

То есть тебя не должны были распять?

Зачем? Зачем мне спускаться в ваш мир, чтобы быть распятым?

Как считает большинство людей для того, чтобы показать пример.

Пример чего?

Пример Веры. Показать силу Веры, за которую стоит умереть.

Зачем умирать за веру? Есть множество других способов показать, что то, что я говорил людям, – истинно. В небольшой стране странного человека, провозгласившего себя мессией, казнили обычным для того времени способом. Что в этом было уникального, чтобы потрясти мир до основания? Если бы я хотел стать глашатаем Веры и доказать свою правоту, я сошел бы с креста и жил бы среди вас веками как новый Бог. И вы бы уверовали в меня как в Бога. И такая возможность была у меня, но это привело бы к еще большему количеству крестовых походов и к еще большему количеству жертв.

А, например, такое толкование.  «Трагическая гибель Христа была предопределена – должна была пролиться его кровь публично и при таких обстоятельствах, чтобы, видавшие виды обыватели тех дней, – и те содрогнулись. Это было необходимо, чтобы искупить, в понятиях этих людей, первородный грех. Кровь, страдания, чудовищные мучения – единственный язык, который хорошо понимали все слои и народы того общества».

Человеческая логика не имеет аналогов. Вы не виноваты, на вашем пути, как пути человечества, было столько страданий, что вы разучились думать по-другому. Если бы я хотел, чтобы мир содрогнулся, зачем мне было умирать. Я мог наслать кару на своих противников такую, чтобы мир содрогнулся. Но я принес в ваш мир Любовь Отца. Какой любящий отец будет поучать детей через содрогание, через кровавые жертвы? Каждый любящий родитель старается уберечь своих детей от потрясений. Есть множество способов донести истину. Но донести истину взрослого человека до маленького ребенка можно иносказательно. Я и делал это с помощью притч, с помощью сказок, понятных детям.

А как насчет искупления первородного греха? Версия о том, что твоя кровь искупила первородный грех человечества. Или убедила его, что он искуплен.

Нет никакого первородного греха человечества. Человек такое же создание Бога, как и все остальные, и также любим Отцом нашим небесным. Вы все пытаетесь оправдать ваши страдания, но нет причин для страдания в совершенном Божественном мире. Проливание любой крови накладывает серьезную энергетическую печать. Это рождает то, что вы называете кармой, воздаянием. И иудейскому народу веками пришлось расплачиваться за ту кровь, развязывать эти узлы.  Я не хотел того.

Почему народу? Разве тебя распинал народ? Там было два-три десятка участников.

И их потомки приняли на себя этот крест.

Ну, хорошо. А следующая версия. О том, что ты показал путь вознесения, путь спасения. Вознесение Иисуса "проложило энергетический след" для возможного вознесения людей. Согласно Ветхому Завету, до Христа у людей не было возможности попасть после смерти обратно в "рай".

Вы считаете, что вознестись можно только на кресте, только пролив кровь и страдая? Вы считаете, что ворота в рай открыты для избранных? Истинно говорю, всем открыты ворота в рай, кто искренне туда  стремится. Ворота рая отпираются легко, есть единственный  и универсальный ключ,  который отпирает все ворота, -  это любовь. И именно этой любовью, любовью Отца, переданной мне для вас, как послание, я открыл ворота в ад и выпустил души там томящиеся, и они вернулись к Отцу, чтобы начать новый путь, путь Любви.

Но ведь ты, все же, пробудил народы, ты оставил такой след, который тянется два тысячелетия. Это был подвиг во имя Веры.

Неужели ты думаешь, что Отец требовал от меня подвига? И неужели ты думаешь, что мне так хотелось умирать на кресте? Я жил в вашем мире. Я видел ваши заблуждения. И я мог бы еще много лет жить и врачевать вас своею любовью, быть проводником любви Отца к вам. Так я думал. Отец просто дал мне возможность осуществить свой план.

 Ты думаешь, он послал меня наставить вас на путь истинный? Нет, он позволил мне пройти свои уроки и найти ответы на свои вопросы. Здесь, за завесой, все кажется не так, все кажется проще и понятнее. Но, когда спускаешься с небес и становишься человеком, понимаешь, как много оков вас сковывает. Как латы средневековых рыцарей, которые тонут и не могут подняться под силой тяжести своих лат. Я хотел уничтожить эти оковы. Я хотел принести в ваш мир Любовь Отца, которая дарует жизнь и дарует освобождение от всех оков. Я надеялся, что, получив этот бесценный дар от Отца, всю Его Любовь, которую я передавал вам от Отца, вы очнетесь, вы услышите его Зов внутри вас и возрадуетесь новой  светлой счастливой жизни. Но вы не услышали.

Как же не услышали? Христианская вера получила такое распространение  на планете, и столько веков люди верят в тебя.

Много веков вы вели войны за власть на планете, поднимая знамя с моим изображением. Разве я призывал вас к этому? Мало истинных знаний дошли до вас через эти верования, многое о том, что я говорил, не дошло сквозь века, а многое - было понято неправильно.

След, который я оставил, – это Любовь Отца небесного. Этой светящейся энергии, которую я излил в ваш мир,  хватило, чтобы, все же, освещать две тысячи лет ваш мир силой Любви, чтобы вы смогли прийти к сегодняшнему этапу, к тому, что я могу разговаривать с многими из вас. К тому, что вы стали стремиться к Отцу другими радостными путями. Отец, снаряжая меня в дорогу, дал мне сосуд драгоценный для вас. И я мог по каплям передавать ту драгоценную священную амриту вам многие года и врачевать вас.

Но когда я понял, что исход предрешен, то я излил в ваш мир эту Божественную амриту, надеясь, что она защитит и излечит вас. И части ее я заложил в своих учеников, давая им испить вино, как кровь мою. И отведать хлеб, как тело мое. Вы думаете, что это аллегория. Но мог ли я проповедовать испитие крови и плоти? Подумайте. Это был запечатленный акт передачи вам «крови и тела» Отца, передачи вам энергии Любви Отца, которая должна была быть принята вами добровольно.

И ученики мои, приняв этот дар, далее понесли его, для того, чтобы передать этот дар другим. И везде, где говорилось слово мое об Отце, незримой ниточкой передавалась эта амрита Отца Небесного, все далее и далее она передавалась, и свойство той амриты не иссякало. Потому что находило отклик в сердцах людей. И, находя отклик в сердцах людей, она множилась и разливалась далее. Поэтому и через две тысячи лет дошли до вас следы изливания благодати в мир плотный. Но, не находя отклик в ваших сердцах, начинает иссякать чудодейственная амрита благодати.

Есть еще одна версия. О том, что своим подвигом на кресте ты показал возможность вознесения в теле. Именно поэтому не нашли тела твоего.

Если бы я не был готов к вознесению, то крест бы не помог.

Значит, ты действительно вознесся с физическим телом, трансформировав его? Или, как считается теми, кто в тебя не верит, тело было спрятано и погребено твоими учениками?

Я расскажу тебе. Но хочу сказать, что моей целью не было показать пути. Я хотел рассказать вам об Отце едином, о его Любви к вам. Я хотел, чтобы вы услышали его в своем сердце. И я хотел научить вас не страдать от деяний ваших. Но вы не поняли.

Если бы я сразу вознесся вместе с плотью моею, то и спустился бы к ученикам моим, облеченным в плоть. Но плоть моя должна была очиститься от того, что она впитала на плотном плане. Вся та ненависть, которую некоторые из вас изливали на меня, запечатлелась на плоти моей. И многое из учений моих вы не поняли. Омовение ног - это омовение плоти, символ того, что загрязнения плоти не обязательно ведут к загрязнению сути, что то можно смыть чистой водой Любви, чистой благодатью, исходящей из сердца. И каждого, кто омывал ноги мои, я учил, как убрать эти загрязнения плоти. И акт этот был не преклонением пред моим величием, ибо, как я могу быть велик, по сравнению с Отцом нашим?  Я просто песчинка в его безбрежном мире. А акт омовения - это был способ передачи амриты Отца, его дара очищения. И, таким образом, все, кто омывал стопы мои, очищался через эту амриту, и все, кто принимал кровь и плоть мою, очищался через это. Слова теряются веками; не причащение, а очищение, не причастие, а участие. И каждый из вас, кто приходит в ваши храмы и принимает кровь и плоть мою в виде вина и хлеба, очищается, если верит. Ибо если он верит, что это кровь и плоть моя, то дар Отца опять возрождается в нем, и Свет Отца нисходит на эти дары вкушаемые. Ибо, хотя бы так можно  излить на вас благодать небес.

В тот момент, когда тело мое сняли с креста, оно еще не готово было соединиться с моим Духом на небесах и вознестись. Поэтому было оно спрятано учениками моими. И  через три дня было оно поднято в поднебесье, чтобы начать очищение. И сорок дней очищалось оно в огне пламенном, ибо все те страдания, которые я воспринял от вас и которые сам претерпел, должны были сгореть  в этом священном огне, и тогда могла плоть моя воссоединиться с Духом моим.  И, если бы она воссоединилась с Духом моим, мог бы я являться вам в ваш мир в плотном виде. Но я отказался от этого. Потому что видел, что идола хотите сделать из меня. И не вина ваша, ибо привыкли вы поклоняться.

И, если бы я сошел к вам еще раз в плоти моей просветленной, сделали бы вы из меня идола и кумира и поклонялись бы ему. И много крови опять бы пролилось во имя меня. И эта кровь, как энергетический след, опять бы отпечатался на моей плоти, и опять повторилось бы все сначала. Поэтому я отказался от этого. И принял мой Дух те части плоти моей, кои были продолжением и развитием его, кои могли принести ему новые качества, новое принятие вас, ощутить свою близость к вам и единение с вами.

И если бы осталось тело мое в земле погребенным, то стали бы и ему поклоняться и костям моим поклоняться веками, и битву великую вести за обладание плотью моей.

У вас есть множество примеров вознесения, когда люди, достигшие Бога в сердце своем, ваши святые, оставляли нетленными останки свои. И эти нетленные останки стали для вас чудом поклонения. И вы видите часто, как амрита Отца изливается из них. И оставлены эти останки были теми; но возносились не потому, что не могли они вознесись с телом, а для того, чтобы была возможность, было место и точка изливания амриты Отца. И вы долго не верили в нетленные тела и кричали, что это происки дьявола. Но, все же, уверовали в некоторые и приняли благодать.

Но таких немного; по настоящему трансформированная плоть не подвергается тлению. И это не означает, что служение Отцу тех, чья плоть все же разложилась, мало. Но и не означает, что все они святы перед ликом Отца. Но Отец не требует поклонения. Он просто изливает любовь свою через каналы свои, через те точки мира, где ваша вера соединяется с ним, достигая небес. И те из вас, кто был чудесным образом исцелен мощами, есть пример истинного изливания амриты Отца, которое возможно только через веру. Ибо Вера открывает двери на небеса, открывает те пути, которые ведут к Отцу.

Извини, что я спускаюсь к таким темам. Но, как же быть, скажем, с телом Паганини, которое долго сохранялось нетленным, разве он был святой

Это отдельные темы, и мы можем вернуться к ним. Скажу, что тот, кто звался Паганини, пришел в мир не просто так. Это был Великий Дух. И он принес в мир музыку сфер, вами не всегда понятую. И эта музыка сфер, которая в нем звучала, сохраняла долго его тело после смерти. Но многое он не услышал за завесой, и многое не понял в себе, и не открыл в себе Любовь Отца своего. И ушел раньше, чем должен был, потому что понял свои ошибки.

Нетленность тела - еще не признак трансформации плоти, ее чистоты. Лишь та плоть нетленна истинно, через которую изливается амрита. Да и не самоцель это, оставление нетленной плоти ради амриты. Просто в прежние времена изливание амриты проявлялось как чудо, чтобы привлечь ваше внимание, чтобы вы могли прикоснуться к благодати вашими физическими телами. Но сейчас вы перестали верить в чудеса, и куда изливаться амрите живой?

Значит, ты вознесся без своего физического тела. Или, что, оно распалось? Или соединилось с тобой? Или где-то находится нетленным?

Зачем мне хранить тысячелетия свою плоть?

Ну, может быть, чтобы опять явиться к нам в знакомом виде. Ведь говорят о твоем пришествии. Ты разве не вернешься к нам?

Дочь моя! Если бы ты на улице увидела меня, ты бы не узнала меня. Каждый из вас по-своему переписал мой лик. Этот лик вы тысячелетиями изображаете на иконах. А Дух Божий не имеет лика, или имеет миллиарды ликов, ибо Дух Божий есть в каждом. У вас даже есть направления веры, где запрещено изображения Бога. Но дело не в запретах, а в истине, что нет такого человека, в котором бы не пребывал Бог. И поэтому поклонение различным ликам его не есть истина, как и самопоклонение не нужно. Поклоняетесь ли вы родителям своим? Молитесь ли ликам их? Или просто любите и почитаете их, прислушиваетесь к их мудрости и ищите сходство ваших ликов с их лицами? И стараетесь ли угодить им? Или просто пытаетесь поступать так, чтобы они гордились вами и радовались вашим успехам? И боитесь ли потерять любовь их? Или просто боитесь опечалить их своими неверными поступками? И разве не идете к ним в минуты печали, в минуты сложные, когда хотите услышать совет их и залечить их любовью ваши раны? Почему же вы Отца небесного считаете хуже родителей ваших? Любовь его огромна. И он всегда ждет вас. И примет вас всегда.

Но ты же вернешься к нам? Об этом звучат пророчества.

Я и не уходил от вас. Я всегда с вами в вечности. Я рядом с каждым из вас ежесекундно. И я слышу каждый ваш вздох печали, каждый ваш крик боли и крик радости. Вы просто не видите меня. А я рядом. Я - в вас и рядом с вами. И каждый, кто просто протянет руку, почувствует меня рядом. И каждый, кто обратится в свое сердце, найдет там меня. И это не аллегория. Это буквально так и есть. Мы связаны с вами, ибо тогда, в те давние времена, я принял ваш выбор и вместе с этим выбором я принял ваш путь. И если это был путь страдания, я был рядом с каждым страдающим, чтобы облегчить его боль. И если это был путь битв, я был в сердце каждого, чтобы смягчить его. Я был рядом с вами, когда вы засыпали и когда вы просыпались. И я видел, как вы растете и меняетесь. И радовался я каждому вашему новому шагу. И печалился, когда вы не слышали меня. И всегда я любил вас, но любовь моя была и есть только ничтожная часть Любви Отца,  та часть, которая может идти через меня к вам.

Ты спрашиваешь о втором пришествии, но зачем, если не уходил я? А, узревшие мою плоть в вашем мире, разве уверуют в меня? И не растиражируют образ мой, как рекламу своих пристрастий? Бог велик. И он спускается к вам во множестве ликов. И сейчас на Земле есть носители святости его.  И Слова его. И Любви его. Плоть любую можно воссоздать. Как одежды. Поэтому нет смысла хранить старые одежды мои. Ибо новые одежды еще прекраснее. И эти одежды ждут и вас, ждут того часа, когда вы будете готовы их примерить.

Я начала спрашивать об Иуде. Если не было предначертано, чтобы тебя распяли, то, значит, у него был выбор?  И что было предначертано?

Нет предначертаний Бога. Вы сами выбираете свои предначертания. Зачем Отцу мое распятие, зачем ему жертвы? Или вы думаете, что он так же кровожаден, как многие из вас? Или думаете вы, что он столь беспомощен, что не найдет путей быть услышанным? Или что он за все эти долгие годы так и не смог достучаться до вас? Но он хочет, чтобы вы сами пришли к нему. Чтобы не подгоняемы были вашими пастырями, как овцы, на заклание, а  почувствовали его любовь и его зов. И поняли, что терпелив он и ждет вас вечность. И ждать будет столько, сколько понадобится, чтобы вы сами решили вернуться к нему. Ибо нет разлук и расстояний, и он в каждом из вас.

Дух Божий в каждом. Я принял ваше предначертание, и Отец не вмешивался. И не послал на вас кару, когда меня распяли, а лишь содрогнулся. Но об Иуде – это долгий разговор, ибо столько проклятий он принял, и в том есть моя вина. Ибо свершалось все быстро, и не думал я тогда о нем, а думал обо всех вас.  И история та была печальна. И сейчас я с ним, ибо люблю его нежно, и никогда не покидал его. Ибо его подвиг так велик, но не ведаете вы.

Подвиг? Он же предал тебя!

Разве стал бы тот, кто не любил меня и стремился только к злату, заканчивать свою жизнь, да так скоро? И если, как вы считаете, он боялся гнева людского, то чьего гнева? Ведь только ученики мои и близкие люди тогда верили в меня. А толпы смеялись, видя меня распятого. Кого же он боялся так сильно, что повесился?

Он был доверчив, как дитя. И любил меня. И почитал, как учителя. И многие ночи мы с ним говорили об Отце и его мирах. И многое открыл я ему, ибо он умел слушать и был, как любознательный ребенок, верящий в чудесные сказки.

Вы рисуете его негодяем, позарившимся на 30 серебряников. Или делаете из него идейного моего противника. А он был моим любимым учеником. И много знаний я ему предал. И надеялся, что он будет дальше их передавать. Ибо он один из немногих из учеников, кто верил до конца. И я делился с ним многими своими сомнениями. Ибо с кем я мог поделиться? С матерью, с Магдалиной. С Иоанном? Но мать не хотел пугать я, хотя ведомо ей было многое. 

И, когда Иуда узнал, что хотят убить меня, вспомнил он мои рассказы о том, что тот путь я тоже вижу и он возможен. И, когда на тайной вечере я сказал ему: «Иди и делай то, что должен», - я не говорил ему: иди и предай меня. И когда я говорил, что еще до того, как придет утро, и запоет петух, один из вас предаст меня, то это обращалось ко всем. Потому что почти у каждого из учеников моих я видел страх и борьбу внутри - между тьмой и светом. Страхи за свою жизнь. И Петр, который отрекся от меня, потом тоже мог повторить путь Иуды, но  справился тогда с собой, но, все же, отрекся. Но он покаялся и вернулся в сердце свое и сердце мое.

И каждый делал выбор тогда,  ибо я понимал, что, когда оставлю их, труден будет их путь и трудна  будет их миссия. Ибо со мной и вместе они сильны, но в одиночестве нести крест тяжелее. И не было их на пути крестовом моем к Голгофе. И шли они недалеко, но прятались, ибо боялись за свою жизнь. И каждый из них тысячи раз предавал меня в своем сердце, но опять возвращался ко мне. И каждый боролся со своими страхами, в разной степени, конечно. Иоанн хотел восстать, но я запретил ему. Иоанн многое знал.  И не сужу я никого из них, ибо тяжел крестовый путь для человека, и я ощутил это.

А Иуда был другой. Тогда он побежал не предавать меня, а помочь хотел. Он решил тогда, что прошу я предать меня и закончить той развязкой, которую ожидал и видел. И помочь он хотел. И понимал, что роль его  могла быть истолкована безобразно. Но как ребенок верил в меня. И решил он, что примет на себя роль неблаговидную, чтобы помочь мне, чтобы истину через меня осветить, чтобы потрясти умы людей.

И плакал он в ту ночь, когда ушел от меня с вечери, ибо боялся пути такого, но решил, что должен пройти его до конца. И понимал, что ждут меня мучения, но верил, что так предначертано. Ибо рассказал я ему, что вижу тот путь и ступаю по нему, и знаю, что один из учеников моих предаст меня. И спрашивал он других, но им я не рассказывал такого. Только – Иоанну. Но он молчал, понимая, что это тоже испытание Веры.

 И решил Иуда, что только ему доверил я это, и решил, что его я избрал на пути своем крестовом, что вкладываю ему миссию предать меня, чтобы услышали меня.  И усердно пошел выполнять эту роль. И поцелуй его был искренен. Разве не мог он просто показать на меня? Но поцеловал меня, потому что любил и сказать хотел этим, что понимает о своей избранности, но не хочет сказать другим, ибо это тайна наша с ним.

Но выбирал ли я его для этого? Знал я, что один из них предаст меня. Но не хотел думать так ни о ком. И фразу: «Иди и сделай то, что должен», - не ему говорил, а всем. Но он услышал и принял ее. И до утра в Гефсиманском саду я еще надеялся, что не предаст он. Не потому, что боялся смерти. Не потому, что не принимал путь, выбранный вами. А потому, что понимал, что путь Иуды будет тяжелее всех, если выберет он то, что выбрал.

Да и не верил он в то, что меня распнут. Надеялся, все же, что услышат. И что казнь станет трибуной. И что смогу я не только им, а многим сказать об Отце. И ждал он этого. Но не делал я этого, когда шел по пути крестному своему. Ибо не слышали вы. И решил я пройти до конца путь свой, ибо  устал тогда от всех этих проклятий, и сердце мое было печально. И печалилось оно не от близкой кончины, а от того, что не слышите вы зов Отца, отвергаете его Любовь, закрываетесь от его Света.

И до последнего ждал он и не верил, что распнут. А когда увидел, что распинают меня, то побежал к Каифе просить за меня, но не слушали его, а сказали - возьми обратно свои кровавые деньги. И тогда понял он, что свершилось. И звал меня, но я не мог услышать его тогда. Но услышал после. И понимал я мучения его души. И знал, сколько проклятий падет на него за его деяние, но уже ничего нельзя было изменить. В этом была и моя вина, в его выборе. Ибо не был он врагом моим, а учеником любимым, и не смог я тогда сказать так, чтобы он понял. Но не мог я влиять на его выбор, ибо принял выбор любого и шел туда, куда меня влекли.

И после того, как меня распяли, как горевал он обо мне и понимал, что ничего не вернуть вспять! Ибо свершилось. И тогда закончил он свою жизнь. И много причин было в этом деянии, но не только раскаяние грешника,  которое ему так приписывают, ибо согрешил он не более многих. А желание соединиться со мной вновь, ибо рассказывал я ему о мирах поднебесья и о том, что ждет там Отец наш каждого с любовью.

Но страхи его помешали нам соединиться. Да и я поднялся в миры, в которые еще не мог он достигнуть. И начался его крестный путь. Ибо проклинали его все более и более тысячелетия. И всё то принимал он и должен был очиститься от того, прежде чем мы соединимся. И поэтому рассказывают вам, что пребывает он в адовых мирах, искупая свой грех. А он принял на себя и ваш грех, когда проклинали вы его. И очищение это достойно величия, которое он достиг. И скоро воссоединится он со мной.

Ибо, неужели вы думаете, что не простил я ему. Или хочу, чтобы он в аду был? Я спускался в ад и осветил его Светом Отца, и дал всем, кто того хотел, подняться. И я не смогу очистить его и поднять? Или я считаю его самым большим грешником, как считаете вы, поскольку он предал меня? И такова самость моя? Или считаете вы, что предал он Бога во мне? Но разве многие из вас не предали Бога во мне и после моего пришествия? Разве не предавал его каждый из вас, хотя бы, единожды в своем сердце? Но зачем вы считаете Иуду самым большим грешником? Разве деяния многих из вас менее грешны?

И я все время был с ним, я продирался к нему сквозь миры забвения, чтобы помочь ему очищение от ваших проклятий, ибо постоянно сыпались они на него, и сейчас еще сыпятся. И сила Духа его какова должна быть, чтобы в том сонме проклятий, все же, подниматься в миры верхние?

Но узрят его верхние миры скоро, и будет он рядом со мной. Как рядом со мной Мария, мать моя, и Магдалина, и Иоанн, и Петр и все мои ученики.

СЕлена

23.11.14