БЕСЕДЫ УЧИТЕЛЯ. Часть II.

Беседа 4. 

     Силы человека не нарастают от постоянно проводимой логики во всех внешних делах. Двойственность человека, имеющего маску для всех и в себе затаённое место, священное «для себя» — не есть жизнь. Ибо жизнь есть гармоничное слияние мысли и сердца, а также их гармоничное действие вовне. 
Путь утверждения в себе тех или иных сил необходим именно потому, что в своём храме огонь их усиливает все возможности действий в единении, — вот путь тех, кто хочет пронести в чистоте и честности свой труд дня. 
Массы? Личность? Как найти своё место среди масс, которым в современную эпоху, как собирательной силе, принадлежит слово в действиях дня? Как раскрыть в себе так широко двери сознания, чтобы не путаться между индивидуально достигнутою и недоступною для масс высотою твоих действий, что ты обрёл в огне твоей мудрости? 
Если действия твоего творчества истинно рождены мудростью и гармонией, они доступны и понятны всей трудящейся массе твоей эпохи. Мало того, чем больше ты пережил высоких страстей, чем чаще ты достигал героического напряжения, тем роднее ты массам окружающих людей; ибо красота твоего гения влечёт толпы за собой, как и всякое высокое сердце покоряет ближнего, если его красота перелита в мудрость действия. 
Никто из истинно одарённых не имеет сомнений. Ибо верность таких людей своей идее равна самой силе их жизни. 
Только тот, кто не отдал своему труду всего внимания, будет стоять в раздумье: «Кому нужен мой труд? Да и весь мой путь нужен ли и верен?» и т.д. Не имеет значения, сколько ты смог развить в себе дарований. Ибо все твои дарования, только тобою же привлечённое когда-то внимание к ним. 
А важно то, как ты развивал своё внимание. Что ты имел в виду, его развивая. Всё это не составляет программы дня, это составляет вечное приложение тобою сотканного покрывала, которым скрыты от тебя Золотые врата освобождения. 
Нет программ, которые были бы предписаны человеку, предопределены свыше. Есть его неизменное творчество, где невозможно обойти или миновать ни одного действия. Ибо все они идут по единственному закону создания Вселенной — Закону причин и следствий. 
Дух есть материя, и жизнь этой материи идёт по тому же Закону причин и следствий. Нет исключений из этого правила, есть только радость, которая может с быстротой молнии поглощать тысячи причин и рассыпать их прахом, и только ею одною можно побеждать в себе эгоизм, и только ею одною можно направить на верную тропу своё внимание в общении со встречным. 
Если раздвоенность встречного, его мелкая мысль, его почти непонимание цельности, его приспособление к текущему дню ложью и условностью давят тебя, то ты мало умел поставить колонну своей соизмеримости между трудом Учителя и своим. Рассмейся весело и постигни слабость своих сил. И рост твоей силы будет прямо пропорционален твоему сознанию в себе первой основы встреч единения. 
Как только поймёшь, что слабость твоя была в том, что ты не видел во встречном осколка Единого, — так вырастет твоё мужество, и найдёшь так Учителя, что поддержит и тебя и встречного в Любви. Приложить к делу все знания — это значит уйти от условностей. Ибо здравый смысл разбирания перегородок состоит в том, чтобы увидеть путь мира, в котором может твоё творящее сердце помочь освободиться, хотя бы пред тобою, сердцу другому. 
Но ни ты, ни встречный не сможете избегнуть неловкости и натянутости, если сердце твоё не освобождено от личного, если в нём какие-то ноты ещё могут быть задеты условной раздражённостью другого. 

Беседа 5. 
Перенося тяжело свои обстоятельства дня, человек не выходит на те тропы, где может начаться его освобождение. Только высокое понимание, что сила радости куёт мост к возможности сбросить с себя те или иные оковы, только постоянно бдительное принятие всех своих обстоятельств может расширить и раскрыть перед человеком настоящую возможность понять, что его угнетает в текущем дне. 
Раздражение. Откуда оно берётся иногда даже по отношению к людям, в которых только их любовь им диктует те или иные поступки? Почему бестактный поступок встречного, — о котором ты знаешь, что он только любовью горит к тебе, — тебя раздражил? Неужели так трудно тебе обратить в юмор его неловкость и пройти этим юмором над пропастью разъединения? А её ты непременно вырастишь своим раздражением. 
Осознай твёрдо, что пора детскости и неуравновешенности миновала. Что нельзя безнаказанно вводить в текущий день те или иные токи своего эгоизма. 
Осознай навсегда, что раздражение есть тот фон, на котором ты сам плетёшь все тёмные кружева, и с твоей помощью астральные тени слизывают все твои лампадные огни, и фитили твои коптят. 
Можешь ли, окружённый вздохами и мольбами жадных к твоему гневу теней, встретить гармонией и благоговением Учителя? 
Развивая бдительность, надо ясно понять, что на эгоизме ты её не вырастишь. Бдительность есть приложение всего внимания к тому, с кем или с чем ты имеешь дело сейчас. Бдительность есть порождаемая тобою сила. И если эта сила рождена тобою на костре страстей, — она будет так же кривобока, как ты сам, когда из твоей ауры выпирают комья, окутанные паром. И если ты уже носишь в себе болезнь или слабость организма, нажитые твоими неправильно понимаемыми «достоинствами» и раздражением, то общение с тобою для гармонично звучащих людей так же небезопасно, как общение обычных людей с буйными помешанными. 
Начало бдительности может родиться только у тех людей, которые ясно поняли реальное не как идею, но как действие простого дня. Если человек носит в каком-либо из карманов идеи верности Учителю, если в другом его кармане лежат идеи вечной и единой Жизни, а в третьем — понимание единения, но в его собственном храме сердца нет жизни, и все его «идеи» сочетаются в разговорах, а дела выражают только раздражение, муть, горе о себе и встречном, то он просто добрый хранитель не принадлежащих ему сокровищ. Он, может быть, даже с удовольствием отстёгивает пуговицы своих карманов и показывает встречным все эти сокровища. Но и встречный, полюбовавшись ими, пойдёт дальше по своим делам, холодно подумав о непригодности и тяжести столь мало практичных фетишей. 
Нет такого пути ученику. Ученик не привратник идей Учителя, а он — соратник, сотрудник в деле дня, и нет тяжких дел и встреч тому, кто видит в них дела и встречи своего бескорыстного друга — Учителя. 
Внимая всей симфонии Вселенной, всему организму Единого — можно расти в духе, только живя всем своим организмом. 
Только соединив в бдительности все свои начала: и божественное, и человеческое, и Учительское, силу в радости, можно двигаться в своём росте. 
И тогда рост духа не знает условностей, и никакие условия не могут поразить сил человека или ослабить здоровья его тела и энергии, тела и духа. 
Сплетаясь мыслью и сердцем со всем Светлым Братством, ученик не может ни лить слёз, ни думать, что что-нибудь, кроме него самого, встаёт препятствием в его ученичестве. 
Нет такого ученичества на земле, — в чём бы оно ни выражалось: в науке, в технике, в искусстве, — где бы не требовалось практическое применение к делу. Также нет и духовного ученичества без применения к практике его совершенств. 
Чем же ученику огорчаться, если он не смог сразу применить к труду самовоспитания и в помощь к воспитанию встречного всех тех сил, что он уже смог развить в себе, идя в гармоничной любви Учителя? 
Скорби — нет места. Но есть место движению в более широкое сознание, всё более освещаемое огнём Любви в себе, для верности Учителю, для радости в сотрудничестве с Ним. 

Беседа 6. 
Трижды призывается человек к сознательному отношению к протекающей его земной жизни. В первый раз, когда кончается его младенчество, и он впервые самостоятельно начинает постигать логику земли. Этот момент у всех наступает в разное время. Детская логика и энергия начинают действовать самыми разнообразными способами, что зависит от прежних воплощений, которые были завершены не миром и не радостью с кем-либо из окружающих спутников нового воплощения. Ни одно схождение в воплощение не может совершиться случайно, не тая в себе связи с теми людьми, где начата новая жизнь. И впервые движение активной мысли начинается тогда, когда выбор любви и ненависти детства сделан. Если младенец не соткал гармоничного кольца в своих предыдущих жизнях, он вернётся на землю вновь в кольцо дисгармонии. 
Второй зов — выбор сознательного труда и любви личной. Здесь действие человека развитого и сложившегося физически всё же может ещё не иметь полного роста духовного. Хотя силы ума и сердца развиты, но их мужество может спать, а жить может чувственность и ум, не идущие далее личного. Образование семьи, как ячейки гармонии, также может лежать только грузом личности. Ибо в зрелом человеке преобладает его физическая часть над божественною. 
И третий зов человека, концентрация всех его сил, кульминационный пункт всей его жизни, гармония и радость, хотя бы на единое мгновение — это смерть. 
Эти три ступени не минуемы никем. Их значительность, их близость друг к другу — всё зависит от возможностей, создаваемых самим человеком, где только силы мысли и сердца, творящие в гармонии, являются указателями времени достижения той или иной ступени. 
Нет сил, подталкивающих извне человека. Нет тех или иных препятствий, по которым можно было бы судить о счастье или несчастье человека, ибо каждый, сходя на землю, имеет в лице своего элементаля как бы табличку, написанную Владыками Карм. И на этой табличке обозначены минимальные возможности человека. То же, чего он может достичь, является Светом его пути, где нет предела. Всё в себе всегда сходит живым и светлым на землю. Всё в себе — как лента алая соединяет младенца с элементалем до 7 лет, и через элементаля каждый соединён с тем Владыкой Кармы, в чьём округе он рождён. 
Нет беспризорных. Но есть много несчастных, старающихся как можно скорее порвать связь свою с высшими сознаниями. В таблицах, невидимых простому глазу, всегда ясно читающий прочтёт о разнохарактерности чувств и сил, разрывавших в дисгармонии и раньше такое существо. 
Человеку пора познавать истину дисгармоничных существ. Пора сознательно отнестись к своей и чужой жизни; пора переменить своё понимание «несносных» и больных на осознание борьбы в них начал тьмы и света. 
Не имеет значения, что человек равнодушен к своим родителям, а любит преданно и верно кого-то на стороне. Но важно, чтобы родители глазами добра и чистоты смотрели на эту любовь, чтобы они старались привести к гармонии страсти человека, им порученного, и пользовались каждою любовью своих детей для пробуждения в них самоотвержения и энергии героизма. 
Постоянная ревность и упрёки, что ребёнок смотрит холодно на собственный дом, порождают боль и искривление энергии человека. Нет права собственности у родителей на их детей. Нет отцов и матерей пред вечностью. Вечность знает только Мудрое сотрудничество людей, их единение в общем труде, чтобы, проходя дни земли, расти, помогая любовью друг другу. 
Призрачная власть «главы семейства» есть мыльный пузырь себялюбия и самомнения, он разбивается рукой жизни дня на каждом шагу. 
Пора человеку сознательно отнестись к ячейке семьи и понять, что в ней и на ней не строится личное счастье, но изживается нить заблуждений, сотканных в веках. 
Если ты дал жизнь человеку, то твоя обязанность пред ним ровно такова же, как его пред тобой. И соединение ваше — только общая ваша кармическая ступень, на которой вам обоим предстоит освободить друг друга от предрассудка авторитета и преклонения, а также постичь величие силы единения. 
Постигнув её в своей ячейке семьи, просыпающийся к Истине-Мудрости человек переносит её на целый круг друзей. Окрепнув в ней, в общении с друзьями, применив к ним любовь неосуждения, он растёт, широкою волною охватывает его мысль кольцо вокруг него, — и его радость пробивает перегородки условностей, он входит в единение с каждым встречным, и тогда неизбежна его встреча с Учителем. 
Путь сознательного расширения своих действий в гармонии подводит человека к самой светлой минуте его земной жизни — к смерти. 
А слепой человек её-то более всего боится. Почему? Ибо в его существе, в его телах нет никакого освобождения. Условность времени владеет им, а любовь истинная, равная самой силе его жизни, ни разу не могла вырваться огнём из него, ибо верность его ни в чём не имела полной цельности. 
Цельность не есть предрассудок субъективности и упрямства, которые человек склонен принимать за цельность. Цельность есть гармоничная жизнь всех тел человека в радости. И только эта цельность может дать возможность развить в одно воплощение ступени трёх. И только из этой цельности родится верность своему пути, верность Учителю, верность Единому, которая приводит к движению чакрамы, раскрывающие глаза и уши. 
Человеку пора осознать, где ему искать силы психические. Пора перенести центр внимания на всё в себе, а не на книгу. Мудрость — в себе. Книга способна выработать внимание, а жизнь серого дня есть непрестанное применение на практике растущей Мудрости сердца. 
Чтя свой день труда и все сложившиеся в нём обстоятельства, человеку пора научиться ясно читать свою и встречного жизнь. Пора видеть силу не судьбы, но своего собственного творчества в своём окружении. Дар сознания и внимания есть развитая или спящая Мудрость сердца.